«Афганцы», конечно, тоже не отходили от телевизоров — смотрели и слушали, как город извергается ненавистью к ним.

— Никакие они не солдаты! — рыдала перед журналистом растрёпанная пожилая женщина; она сидела в больничном парке на лавке. — Мой отец был солдат, а это фашисты! Людей миной взрывать!.. У меня шов разошёлся…

— Они уже краёв не видят! — трясясь, кричал по телику какой?то лысый и толстый дядька; он держал за руку дочку?школьницу в спортивном костюме. — Отморозки! Жилые дома захватывают, торгуют, убивают!.. В больницу динамит!.. Здесь же детское отделение интенсивной терапии!.. Варварство!..

Журналисты где?то отыскали Билла Нескорова, совали ему микрофоны.

— Всё подстава! — отбиваясь, рычал Билл. — Быченко и так не виноват! Он по?любому скоро выйдет! Зачем «Коминтерну» фугас в больничке?

— А кто мог устроить провокацию?

— Да обиженных дохрена! — зло огрызался Билл, не соображая, что только ухудшает и без того плохую репутацию «Коминтерна».

Басунов смотрел это интервью по телику и вдруг понял, что Билл прав. Бомба — подстава для Егорыча. Никто не решился бы взорвать эту бомбу. Но кто и для чего подставляет Быченко? Каиржан, который дал канистру? Он хочет стать командиром?.. Басунов и не думал обижаться на то, что Каиржан использовал его вслепую. Просто хотелось знать, что происходит, кто кого побеждает, кому требуются помощники — чтобы подоспеть вовремя.

Сапёры с собаками обшаривали здания больничного городка в поисках бомбы, а журналисты тащили в эфир всех, кого могли.

— Эти ребята психически обработаны, — рассуждал какой?то социолог из пединститута. — В Афганистане они воевали с народом, их так научили, и здесь война с народом им понятнее всего. «Афганцы» по?другому не умеют.

— Парни, вы меня знаете! — с экрана по?отцовски прямо обращался к «афганцам» Свиягин. — Вы были солдаты, а стали банда! Уймитесь, говорю!

— Бомба — только верхушка айсберга! — напористо и уверенно говорил какой?то депутат городской Думы. — А сам айсберг — коррупция! Все знают, что экономической базой «афганской» группировки является рынок в Шпальном посёлке! Это омерзительная клоака, где наркотики, подпольный импорт и чёрный нал! Почему мэрия терпит такое безобразие? Оно как?то выгодно мэру? Наша фракция требует разогнать и закрыть Шпальный рынок! Тогда в городе хотя бы одной криминальной группировкой будет меньше!

Вечером служебные собаки отыскали бомбу. Операторы под дождём включили камеры и показали, как милицейские машины направили фары на крыльцо больницы: из дверей медленно, будто Вий, вышел сапёр в огромном и неуклюжем бронекостюме. В специальном захвате вроде длинных клещей этот монстр нёс канистру со взрывчаткой. Рядом с крыльцом уже поджидал грузовик с мешками, заполненными песком. Сапёр бережными движениями поместил канистру в кузов — словно рогатиной поставил чугунок в печь.

Угроза закрыть Шпальный рынок была для «афганцев» куда серьёзнее, чем возможный срок Бычегора, и «Коминтерн» это понимал. К тому времени в Штабе осталось всего семь человек — не считая Быченко и Лихолетова. Как?то незаметно вышло, что все члены Штаба — «силовики» или «бизнесмены», все ездят на «мерсах», «крузаках» или «гелендвагенах», все живут в элитном доме, построенном ещё для обкомовских бонз, в одном подъезде с Быченко.

Экстренное собрание Штаба созвали Саня Завражный и Гайдаржи — ещё более?менее вменяемые командиры — вместе с выведенными из Штаба Васей Колодкиным (раньше он отвечал за социалку), Дисой Капитоновым и Гошей Лодягиным, бывшим секретарём. Парни, человек пятнадцать, собрались в ресторане «Шаолинь» — кабак был трофеем войны с «динамовцами».

Посетителей выгнали, многочисленная охрана осталась в главном зале, а командиры уединились в «салоне», где обычно заказывают приватные танцы; здесь сдвинули столы и расселись как попало. От Китая в ресторане были только занавеси из бамбуковых палочек, бумажные абажуры и росписи по шёлковым стенам — толстые, похожие на баб косоглазые мужики.

— Короче, все в курсе, — сказал Игорь Лодягин. — Давайте без обид за нынешний расклад, без предъявлений друг другу. Город пошёл на нас залупой. Надо решать, как вырулить из ситуации. Для затравки предлагаю восстановить прежний состав Штаба. Я — опять секретарь. Возражения есть?

Никто не возражал. Нынешние члены Штаба — Саня Чеконь, Завражный, Билл Нескоров, Борян Гополюк по прозвищу Гопа — хмуро отводили взгляд и закуривали: это ведь они подвинули товарищей и довели дело до скандала. Только Гайдаржи смущённо улыбался, будто его похвалили, — впрочем, этот Будда всегда улыбался. Однако и возвращённые члены Штаба не ликовали: нехорошо было тогда, когда их убирали, нехорошо и сейчас.

— Мы друг друга знаем, записывать не будем, — продолжил Лодягин. — Решение принято — верно, да? Тогда первый вопрос: как успокоить город?

— Да никак не успокаивать! — Саня Чеконь злобно плеснул себе вискаря из квадратной бутылки. — Положить нам на них! Покипишуют и затихнут.

— Нужно искать, кто подставу организовал, — заявил Билл Нескоров.

— А вы уверены, что это подстава? — осторожно спросил Воха Святенко.

Егор вывел Воху из Штаба, и Воха разочаровался в Егоре. Воха озвучил сомнения всех, кто был недоволен Быченкой: а вправду ли бомба — подстава? Быченко зарвался, он реально мог приказать заложить настоящую бомбу.

— Неважно, бойцы, — пресёк спор Игорь Лодягин. — Про это мы потом разберёмся прямо с Егором. Сейчас другая тема. Что нам делать?

— Какое?нибудь выступление организовать для народа.

— Журналюг нанять, чтобы отмазали.

— Или Свиягину откатить. Пусть найдёт лоха и выдаст за минёра.

— Эти депутаты в натуре кусок просят, вот и наехали на рынок.

Гайдаржи не лез в разговор: загадочно улыбаясь, он напряжённо ждал, когда зацепятся друг за друга зубчатые колёсики и закрутится механизм комбинации, которую он разработал вместе с майором Щебетовским.

— Мужики, это всё базар, — устало и раздражённо сказал Вася Колодкин. — Журналюги, депутаты, менты… Может, так, может, не так. Подействует — не подействует… Есть один способ наверняка заткнуть всем пасть.

— Ну и?

— Снять Егора с командования.

Быченко закрыл все социальные программы, которые вёл Колодкин, и Вася не скрывал, что осуждает стратегию Егора — за это и вылетел из Штаба.

— Договорились же — без личных предъяв, — пробурчал Лодягин.

— Он на киче, а мы его бортанём? — удивился Чеконь. — Нам не западло?

— Получается, мы его башкой рынок выкупаем, — добавил Гопа. — Стрём.

— Не надо, парни, всего этого! — Денис Капитонов пошевелил в воздухе пальцами, будто играл на рояле. Дису Егор тоже убрал из Штаба. — Это не предъявы и не кидалово. Быченко — не балерина, он «Коминтерн» под ружьё поднял, а это заблуда нехеровая. Решаем без соплей, и решаем не как Егору жопу прикрыть, а как сохранить Шпальный для «Коминтерна». Лихолетов, например, за наше дело сел. А Быченку всего?то с командиров попрут. Если он мужик, то для общего дела потерпит. Голосуем, бля, и всё. Я за отставку.

Денис поставил на стол локоть и поднял ладонь, как для армрестлинга.

Парни курили, думали и тоже поднимали руки. Против оказались только Билл Нескоров и Гопа, Борька Гополюк. Гайдаржи тихо торжествовал.

— Решено, Быченко разжалован, — нейтральным тоном подвёл итог Игорь Лодягин. — Тогда необходимо выбрать нового командира. Есть предложения?

— Завражного, — сразу сказал Кирьян Лоцманов. — Он же всегда с мэрией тёрся. Там его уважают. Пусть снимает «Коминтерн» с крючка.

— Саня — нормально, — поддержал Воха Святенко.

— Не гоните коней, мужики, — возразил Вася Колодкин. — Надо не просто командира поменять, надо поменять тему. Егор заявил войну. Но я — против.

В «Коминтерне» Васю ставили на социалку, так как все знали, что Вася всегда требует справедливости. А война — это несправедливость.

— Я в Афгане навоевался, мужики. А Егору, наверное, не хватило.